27 июля. Неделя 7-я по Пятидесятнице.

Память святых отцов шести Вселенских соборов.

Накануне вечером в храме в честь Рождества Богородицы /Никитском/ в г. Калуге было совершено  Всенощное бдение, которое возглавил настоятель храма протоиерей Алексий Пелевин в сослужении клириков храма священника Димитрия Новикова и священника Александра Сотскова.

В сам воскресный      день по традиции были совершены две Божественные Литургии. Раннюю Божественную Литургию  совершил священник Димитрий Новиков. Позднюю Божественную Литургию совершил настоятель храма протоиерей Алексий Пелевин в сослужении священника Александра Сотскова. Во время Божественной Литургии были прочитаны особые прошения и молитва о мире и умирении вражды на  Украине. По окончании богослужения был совершен праздничный молебен.

Затем настоятель поздравил всех с воскресным днем и  произнес проповедь на тему воскресного Евангельского чтения об исцелении слепца.

Слово на евангельское чтение об исцелении слепца.

Протоиерей Артемий Владимиров

      Сегодня Евангелие возвестило нам о том, как Иисус Христос, Спаситель мира, даровал зрение слепцу Вартимею, сидевшему при дороге в Иерихон. Презрев толпу, которая препятствовала приблизиться к Иисусу Христу, несчастный, скинув верхние одежды, приступил ко Господу. В ответ на вопрос: "Чего хощеши?", сказал: "Прозреть хочу". И по вере своей принял этот дар, увидел чувственный свет.
      Евангельское повествование свидетельствует о том, что Господь наш есть воистину Свет мира, Господь просвещает всякого человека, грядущего в мир. Нет для Него ничего невозможного. Если Ему возможно возвратить зрение ослепшему, даровать восприятие света чувственным очам, тем паче, по желанию и вере нашей, Господь даст прозрение очам сердечным. Евангельское повествование, как многие святые отцы отмечали, говорит о внутренней сокровенной жизни христианина. Ибо всякий из нас подобен калеке, несчастному, убогому; грехи многие, словно раны наследственные, приобретенные, уязвляют нашу душу, так что она, связанная по рукам и ногам страстями, подлинно уподобляется Евангельскому слепцу, потерявшему способность зрения, различения духовных предметов, находящаяся во тьме и сени смертной.
      Слепец этот сидел у дороги, прося милостыню. Так и всякий человек, пришедший в познание своей греховной нечистоты, должен смириться, осознать себя не властелином, не господином, но рабом, но больным, осознать себя нуждающимся в милости и, прежде всего, в милости Божией. Сидел этот слепец не у себя дома, ожидая, когда к нему придут благотворители, но сидел у дороги, там, где ходили путники. Так всякий грешник, всякий человек, познавший свои грехи, должен выйти к дороге, к пути, который ведет в жизнь вечную. Иносказательно Путем именуется Сам Иисус Христос, Его животворящие заповеди. Слепец сидит у дороги, но не идет по ней. Это значит, что всякий, кто уверует и захочет заняться исполнением Евангельского закона, вскоре убедится в неспособности выполнить его требования, убедится в своей немощи и как бы сядет в бессилии при пути. То есть, обнаружит, что ни единой заповеди не исполнил он как следует. Но будет всегда укорять себя, и сокрушаться, и иметь весьма скромное суждение о себе и своих способностях. Будет, просто сказать, каяться в своей неверности Закону Божию. Однако, будет сидеть при пути. Не сделает так, как это свершают малодушные, маловерные, встречая трудности на пути к Богу, совершенно отходят от Церкви и вновь возвращаются в темноту своей безбожной жизни. Нет, любящий Господа, чающий получить от Него исцеление, будет сидеть при пути, будет изучать Закон Господень, обновлять в душе память о заповедях, будет пытаться, сколько есть у него силы, исполнять заповеди. И, хотя бы не преуспевал, хотя бы не продвигался по этому пути, будет находиться около него, то есть, всегда молиться, каяться, сокрушаться, всегда алкать и жаждать правды, стремиться исполнять волю Божию. Сидит при пути и тот, кто, хотя бы сознавал себя грешником, был обуреваем страстями, все-таки молится, просит Бога, обращает к Нему голос своей души. Когда в нашей душе смолкает молитва, когда мы предаемся невеселым своим думам, когда отдаемся на откуп помыслам, вот тогда душа обуревается тьмой. Но, если, невзирая на нашу немощь, продолжаем стучать в дверь милосердия Божия, ищем Господа, сокрывающегося вследствие тьмы, которая обволакивает наше сознание, сердце, стучим в дверь милосердия, вот тогда Господь явит нам ту же милость, что и Вартимею, слепцу иерихонскому.       Прослышав о том, что Иисус идет по дороге, он начал вопить, вопиять: «Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя!» Сам Дух Господень вложил в его уста эту молитву, молитву, по которой он получил все, о чем просил и даже более того. Эту молитву и Церковь влагает в наши уста. «Сыне Давидов», - не простое обращение, не просто указание, что Спаситель по плоти происходил от царя Давида. Но сказать: «Сыне Дивидов» - это то же самое, что сказать: «Мессия, Сын Божий». Таким образом, моление слепца: «Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя» совершенно совпадает с той молитвой, которую мы именуем Иисусовой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Неизвестно, сколько времени так призывал Иисуса слепец, но очевидно, что все его душевные силы были обращены ко Господу. Очевидно, что он, преодолев всякое смущение, презрев всякий страх, не обращая никакого внимания на окружающих, занимался своим деланием. Не видя Того, Кто есть Свет, просвещающий очи всякого человека, призывал Его святое Имя, в надежде на милосердие Создателя.
      В Священном Писании сказано, что окружающие его люди, наверняка среди них находились книжники, знатоки закона, гордые фарисеи, завидовавшие Спасителю, препятствовали слепцу призывать Господа. И всякий из нас, кто, когда бы то ни было, молился Иисусовой молитвой, с готовностью признается, что в этом делании он встречал и встречает многие и часто неодолимые по видимости препятствия. Так что иные даже в сторону отлагают покаянную молитву, словно пугаясь тех препон, вырастающих на этом пути к Богу. Терпят неудачу в покаянной молитве люди, которые думают все схватить в единочасье, достичь желаемого во мгновение ока. Не преуспевают в молитве нетерпеливые, а значит, самолюбивые и гордые, думающие, что собственными силами им дано чего-то достигнуть. Когда человек старается внимательно молиться, он убеждается в том, что многое внутри его самого противится этому деланию. Призывая Имя Господа, мы убеждаемся в том, что наш ум, словно непослушное дитя, бежит вон от воспитателя. Обуреваемый многими мечтаниями, размышлениями, не вовремя приходящими воспоминаниями, ум готов заняться чем угодно, но только не внимать молитвенному покаянному деланию. И тот, кто думает, что за одну, две, три минуты ум может быть перевоспитан, и вместо привычного для него состояния рассеянности обретает внимательность, благоговение, приверженность к молитве, тот не знает дела в его существе. Наш ум, больной от многолетнего блуждания на стороне далече, конечно, требует времени, дабы, хотя несколько научиться внимательной молитве. Вот почему молитва христианина должна быть ни краткой, но продолжительной, хотя бы и не преуспевал человек и кажется ему, что все усилия вотще тратятся, пусть молится, борется с помыслами, не отчаивается. Есть Тот, Кто внимает этим трудам – Невидимый наш Господь, в присутствие Которого мы крепко должны веровать. Часто непослушание человеку оказывают его чувства. Действительно, приступаем к молитве, и вдруг сердце изменяет человеку, напоминает ему о грехах. То мечтательность переходит в похоть, душа обуревается нечистотой. То мы отзываемся раздражительностью на человека, который прерывает нашу молитву, как нам кажется, неуместными замечаниями, безвременной нуждой. То начинаем унывать, видя, что нет у нас молитвенного преуспеяния, и печаль захватывает душу. А иногда, напротив, думаем, что преуспели в молитве, и душа становится холодной от гордости, оскверняется тщеславными расположениями, если радуется такому никчемному поводу, что другие видят, как мы молимся. Бывает тогда, душа бесплодной смоковницей, близкой к посечению и сожжению, если на молитве она тщеславится. И вот, беря пример с Евангельского слепца, мы призваны с гневом отвергать все приражающиеся искушения, бороться с этими недобрыми чувствами, мало-помалу утверждаться в внимании на молитве, преодолевать естественную нам рассеянность. И, если будем так трудиться – день, два, три, неделю - оставляя молитвенное делание, а потом возвращаясь к нему, встаем на молитву тогда, когда и не хочется молиться, как бы предпринимаем дело, которое превышает наши силы, а все докучаем Богу, призываем Его Имя - то наступит когда-то день, наступит час, и Спаситель, идущий по пути, т.е., содействующий тем, которые исполняют Его заповеди, словно останавливается перед нами и утверждает на нас Свое око. Душа входит в состояние страха Божия, душа понимает и осознает, что ей внимает Господь, а она предстоит Ему.      Такого не случается с людьми любопытными, суетными, стремящимися все знать, особенно, то, что их не касается. Не бывает такого с теми, кто ищет лишь человеческого внимания, одобрения, сочувствия, но в Господа, как должно, не веруют, чувства стелятся по земле. Как же такой душе войти в состояние страха Божия, когда это удел лишь верующих в Господа настолько, что ради этой веры отрешается человек от надежды, пристрастия ко всякому из своих ближних, стремится лишь Ему, Создателю, изливать сердце, а для этого удаляется от общения с людьми. Если найдется такой верующий в милость Господа и Всемогущество Его и будет он прилежать Ему в уединенной молитве, Господь, как слепцу Евангельскому, явится этому человеку. Устремит на него взор Свой и скажет окружающим человека: «Приведите его ко Мне». А те, обратившись к слепцу, передадут повеление: «Зовет тебя Иисус, иди к Нему, дерзай».      Как это нужно уразуметь применительно к нравственной духовной жизни? А так, если человек стремится молиться с покаянием в незлобии и со вниманием, обязательно наступит такой час, когда душевные силы, до времени изменяющие молитвеннику рассеянностью ума, смятенностью чувств, расслаблением воли, окрепнут и отзовутся на призывный глас Создателя. Стоит человек на молитве и неожиданно для себя обнаруживает, что ум его совершенно очищен от посторонних помыслов, нет в уме ни единого мысленного прилога. Но ум стал простой, бесцветный, безвидный, как бы прозрачный, духовный и устремлен к Создателю. Наступает необыкновенная тишина помыслов, не приступает ни один враждебный помысл к уму человека. И вот тогда ум как бы и говорит душе: «Спаситель смотрит на тебя, иди к Нему». И эта необыкновенная ясность и тишина ума служит для человека сигналом, указанием на то, что Бог рядом, приблизился Господь, настало время сокровенного собеседования с Ним. Бывает то же и с чувствами. Борется христианин на молитве с недобрыми чувствами, о которых мы сказали: завистью, раздражительностью, тщеславием, нечистотою, похотью, гневом. Но вот молитва сделала свое дело, сердце внезапно стало легким, и ни одна мысль недобрая уже не входит в него. Душа ощущает себя всецело приверженной Богу, сердце горит любовью ко Иисусу Христу, хочет быть с Ним, Его единого знать, с Ним алчет единения. А такой блаженный час сердце говорит молящемуся: «Иди ко Иисусу Христу, зовет Он тебя». А тот отвечает: «Готово сердце мое, Боже, готово». Но для того, чтобы сподобиться такой милости, много нужно трудиться, а трудиться, преимущественно, люди ленятся. Хотят, чтобы все им было даровано без каких бы то ни было усилий с их стороны. Поэтому пребывают во всегдашнем огорчении, неудовлетворенности, раздражении на себя и на окружающих. И вот, когда ум и сердце призывают душу ко Христу, тогда, подобно Евангельскому слепцу, она срывает с себя верхние одежды, препятствующие ей двигаться, и приблизиться ко Господу. Верхние одежды – это ветошь тех привычных для нас грехов и страстей, с которыми мы почти что сроднились, которые ежедневно повторяются в нашей жизни. Тогда, то есть, душа почувствует, что Бог взирает на нее, тогда почувствует она себя любимой Господом, тогда ощутит в себе любовь ко Иисусу Христу, тогда грехи и страсти и привычки обыденные становятся ей мерзостны и ненавистны. Из любви ко Иисусу Христу воспламенившись ревностью угождению Богу, душа мгновенно срывает, стаскивает с себя эту рваную ветошь, отказывается с легкость в мыслях от всякого греха, приносит Богу обет никогда не возвращаться к излюбленной страсти, которая так много унижает человека, делает его скотоподобным, отдаляет его от Бога. И говорят, что Господь Иисус Христос ничем так не услаждается, ничему так не радуется, когда человек в тайне сердца обещает Богу все бросить, все оставить нехорошее, дабы в чистоте духа, в веселии сердца спешить ко Господу. И напротив, если мы наше сердце хотим поделить между Богом и миром, между добром и злом, оставляем за собой наши пристрастия, прижимаем ко груди змею, привычный для нас грех, - отвращается с негодованием от такой ложной молитвы Господь, требующий полной приверженности сердца к Нему. Ибо в Нем едином спасение души. С легкостью душа просветленная приближается к Богу, не хочет она вспоминать уже своих грехов, верит она в исправление, которое дает Бог. Ибо сказано: «От Господа стопы человеческие исправляются». Со страхом и трепетом приближается она к Невидимому Господу, предстоит пред Ним, как дитя, пред Небесным Отцом.      Вопрошает душу Господь: «Чего хощеши?» Что это значит? Это значит, что на молитве душа христианина никогда не теряет свободы, никогда не исчезает, не растворяется в Боге, но всегда остается молящейся личностью свободной, не скованной никем и ничем. Дух тьмы, вступая во взаимодействие с душой, ее пленяет и сковывает, так что она, помрачаясь, и себя не сознает. Бог, возвращая душе свободу, никогда не посягает на самостоятельность души, но оставляет за ней способность здраво мыслить и рассуждать, делать выборы. Даже если душа окажется уже не на земле, а на Небе, она всегда свободно мыслит и чувствует, ощущает, что одно – это Бог, а другое – это она. Бог – Свят, а душа – грешна. Бог – Отец и Творец, а душа – немощное создание. Вопрошает Господь душу: «Чего хощеши?» Это значит, что на молитве за нами остается власть произволения. Человек, молящийся и научившийся молиться, все может выбирать добро и зло. Почему иные люди, научившиеся молиться, если недостаточно смиренны, могут нанести себе великую рану и вред своей душе. именно тогда, когда они молятся дерзко, когда просят сами не зная, о чем, когда искушают Господа Своего. Поэтому каждого молящегося Бог вопрошает: «Чего ты хощеши?» - «Зачем ты молишься ко Мне? Что тебе надобно, душе?» И те, кто уловлены гордостью, могут просить у Бога того, что в существе-то им и не нужно. Напротив, истинно смиренные знают, чего им единственно нужно просить у Бога: очищения, покаяния, прозрения, разрешения душевной слепоты. Ибо вот, находим тех, которые просят у Бога власти, силы, сверхъестественных даров, просят у Бога того, что, приняв, никогда не удержат в сердце своем, и этот дар будет для них осуждением. Евангельское повествование учит нас, как бы мы ни были превознесены, на какую высоту не поставил бы на Господь, какими бы внешними отличиями не отличил бы нас на земле, просить единого на потребу – покаяния и очищения, просить зрения сердечного, разрешения слепоты души.
      «Прозреть хочу, Господи», - говорит слепец. То есть, как бы так говорит: «Тьма застит мне очи, смотрю внутрь себя и вижу ночь вечную греха. Ты единый, Господи, можешь возвратить мне зрение, просветить мои очи, дабы я познавал себя самого, дабы видел нищету свою, немощь свою, ничтожество свое. Хочу прозреть, не хочу больше сидеть во тьме гордости, тщеславия, похоти и злобы, хочу ясно видеть, рассуждать, хочу веровать в Твою любовь и сам хочу исполнять заповедь о любви. Помилуй мя, Боже, очисти меня, исцели меня, возврати мне зрение». И отвечает ему Господь: «Вера твоя спасла тебя, иди в мире». И действительно, должно нам веровать на молитве во всемогущество Создателя, должно нам учиться исполнять заповедь Господню: «Когда стоите на молитве, веруйте в получение просимого вами». У кого недостает мудрости, да просит с верою и никак не сомневается. Ибо сомневающийся, имеющий раздвоенные мысли, двоящийся, да не думает, что получит от Господа. Мы оскорбляем Всемогущество и Благость Божию, если молимся о прощении грехов и желаем исправиться, а не веруем, сомневаемся, говорим: «Простит ли нас Господь?» Не благоволит душа к молитве такого маловерного, но благоволит лишь к тому, кто молится: «Господи, я, быть может, грешнее всех на земле, но несумненно и твердо верую, что Ты, по преизбыточествующей Своей Благости, простишь мне все мои грехи, очистишь, помилуешь и спасешь меня. Верую в это всей душой, всем помышлением. Слава Тебе!». Вот эта-то вера не посрамляет, эта вера дает прозрение очам сердечным.
      Исцеленный слепец, сказано, последовал за Иисусом Христом, пошел во след Его, пути Господнему. Это значит, что человек лишь посредством покаянной молитвы может сподобиться милости от Бога, свободу получить от страстей. А свобода от страстей и даруется нам для того, чтобы удобнейшем образом следовать за Христом, исполнять уже заповеди Его не кое-как и отчасти, а во всей полноте. Так что человек, очищенный от греха и от страстей, начинает куда лучше разуметь волю Божию, становится способным ее исполнять не в отдельной части, а всецело, сколько дает ему Бог сил. Очевидно. что такое следование за Иисусом Христом делает человека духовно-зрячим. И, как прозревший возрадовался, увидев свет чувственный, многообразие цветов и красок этого видимого мира, так и человек, посредством постоянной молитвы, покаяния, обретший от Господа милость, неизреченной некой сокровенной радостью радуется в тайне своего сердца, чувствуя себя уже разумеющим и способным исполнять и творить волю Божию. В чем и заключается нравственный смысл жизни каждого из нас.
      Да поможет нам Господь, по нашей вере и покаянию, по избытку Благости, получить нам все те же блага, которые получил слепец иерихонский. С тем, чтобы, прозрев духовно, мы неуклонно следовали за Спасителем, являя и в большом и в малом верность Его закону.

                                                                                                                                                                      2001 г.