03 октября. 15-я Неделя по Пятидесятнице, по Воздвижении. Память святого преподобного Олега Брянского.

02 октября 2021 года, вечером субботы, в канун 15-й Недели по Воздвижении и в канун дня памяти святого преподобного и благоверного князя Олега Брянского, в Храме в честь Рождества Пресвятой Богородицы (Никитском) г. Калуги иереем Стефаном Бойко в сослужении иерея Максима Картуесова, иерея Олега Плешакова и диакона Олега Машанова было совершено Всенощное Бдение.

На Полиелее, за Утреней, священнослужителями  и Хором Храма было пропето Величание преподобному и благоверному князю Олегу Брянскому:

«Ублажаем тя, /благоверне княже Олеже, /и чтим святую память твою, /ты бо молиши за нас /Христа Бога нашего».

За Евангельским чтением отец Стефан зачитал отрывок из Святого Евангелия от святого апостола и евангелиста Луки (Гл.24,ст.01-12), рассказывающий о явлении ученицам Ангела, возвестившего им о Воскресении Христовом, и о том, как апостол Пётр прибегает  к пустой гробнице Спасителя.

По завершении чтения совершалось помазание верующих освященным елеем.

03 октября 2021 года, воскресным, праздничным днём, в Храме совершалось служение двух Божественных Литургий.

Раннюю Божественную Литургию совершил иерей Максим Картуесов при диаконе Олеге Машанове. По окончании были совершены праздничный Молебен и Уставная Панихида.

Позднюю Божественную Литургию совершил иерей Стефан Бойко при диаконе Олеге Машанове.

На Сугубой ектение за Богослужениями возносились особые прошения о Единстве Святого Православия и прошения и Молитва, во время распространения вредоносного поветрия чтомая.

По окончании Позднего Богослужения также совершались Молебен и Панихида.

***

В 15-ю Неделю по Пятидесятнице Святая Церковь напоминает нам о главной Заповеди, которая стоит во главе угла нашей христианской жизни – о любви. Именно об этом высоком чувстве сказал Иисус Христос вопрошающему его законнику, когда тот спросил о главном заповедании Божьем.

Неделя 15-я по Пятидесятнице. О наибольшей заповеди.

“Один законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его”. (Мф., 22, 35-46).

Митрополит Антоний Сурожский произнес замечательную проповедь на сей Евангельский отрывок, которую мы прилагаем для праздничного воскресного прочтения.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Как бы часто мы ни читали Евангелие, иногда вдруг нас поражает то или другое речение. Проходят годы, и мы его не замечаем; и вдруг оно встает перед нами с какой-то удивительной силой и красотой.

Сегодня меня поразило начало евангельского чтения о том, что две заповеди содержат полностью весь Закон, определяют наше отношение ко всему миру. Но что меня поразило особенно, это что Господь ставит наравне любовь к Богу и любовь к людям. В Своем изумительном, непостижимом смирении, которое рождается от полноты Его любви к нам, Он не делает различения между тем, как люди любят Его, и как люди, через эту любовь, научаются любить друг друга. Какой у нас непостижимо дивный Бог, Который не ставит Себя превыше всех и всего, но Который, как источник Жизни, готов ключом бить в сердце, в уме, в воле, даже в плоти человека!

И мы можем любить Бога всем сердцем. Наше сердце может быть очень малое, очень, может быть, невместительное — Бога все равно ничье и никакое сердце вместить не может, — но всем сердцем мы можем Его любить.

Полюбить — это не значит умиляться, это не значит переживать что-то, а — Его ценить выше всего на свете. А ценить Его есть за что. Он нас, прежде даже чем мы существовали, полюбил так, что нас призвал к бытию для того, чтобы мы с Ним разделили всю Его святость, всю Его жизнь. Он нас полюбил так, что еще до нашего сотворения приготовил Своего Единородного Сына к тому, чтобы Он умер на кресте, только бы мы могли поверить в Его любовь.

Мы можем верить в любовь, потому что любовь мы знаем в какой-то мере сами. И если мы так любимы Богом, если Бог так в нас верит, то мы можем хоть краем души Ему довериться и начать любить нашего ближнего так, как Бог его любит.

Бог любит каждого из нас равно. Но Его любовь бывает очень разная по отношению к нам. Один пример может разъяснить вам то, что я хочу сказать. Когда я еще был мальчиком, я оказался в детском летнем лагере. Там был священник, обладавший свойством, которое я никак не мог понять: он всех нас, мальчиков, любил равной любовью. Когда мы были хорошие, его любовь была ликованием, светом, торжеством; когда мы делались дурными, его любовь была острой болью и состраданием. Я тогда не понял этого; много лет спустя, когда я поверил в Бога, я увидел в этом священнике как бы живую икону Божественной любви. Вот к чему нас призывает Господь: любить друг друга так, как Он нас любит, т.е. не сентиментально, не плаксиво, а любить всерьез, желать другому всего доброго, светлого, чего мы себе желаем, о чем мы сами мечтаем, и давать это другим. Потому что желать — мало; надо, как Бог это делает, порой какой-то ценой — о, не жизнью, а какой-то ценой, каким-то усилием, какой-то жертвой — другому дать то, что ему нужно, то, без чего он жить не может. Потому что дать человеку это — значит, порой, его уверить в том, что в нем есть ценность, что он драгоценен перед лицом Божиим, а значит, он может быть драгоценен перед нашими собственными глазами.

И то, как мы даем, важнее того, что мы даем. Мне вспоминается еще один случай моей жизни. Я когда-то преподавал в Русской Гимназии в Париже; был у нас воспитатель, строгий, суровый, замкнутый, всегда одинокий, которого мы не понимали. И в какой-то день дети наблюдали, как он идет по дороге в школу и видит, как сидит нищий и протягивает руку. Многие проходили мимо, некоторые даже бросали монетку; а этот человек остановился, снял шапку перед нищим и ему что-то сказал. Нищий вскочил, обнял его и поцеловал. И этот суровый, мрачный воспитатель пошел дальше в школу. Там дети его окружили: это что — ваш родственник? знакомый? близкий? друг? — Нет. — Почему же вы перед ним шляпу сняли? Почему он вскочил и вас обнял, несмотря на то, что вы ему ничего не дали?.. И воспитатель объяснил, что он шел с другого края города пешком в школу, потому что у него не было денег на проезд, и когда увидел нищего, подумал: «Если я пройду мимо него, он решит — вот еще один человек, которому все равно, жив я или мертв, умру я с голову или останусь живым». И он перед нищим снял шляпу, чтобы ему показать, что они наравне: что тот не нищий, а этот не датель, что он — человек перед человеком, и попросил у него прощения за то, что ничего не может ему дать.

Позже я разговаривал с этим нищим, и тот мне говорил, что за всю жизнь он никогда не получил так много ни от кого, как от этого бедного прохожего, который сумел в нем видеть человека, и ему это доказать.

Подумаем все о том, что значит любить нашего ближнего. Это не значит от избытка давать, это значит давать от сердца. От сердца, порой, улыбка, пожатие руки, самое малое, что мы можем дать вещественно, может возродить жизнь, надежду, радость в другом человеке. И если так мы поступим, то вдруг окажется, что мы оказались на месте Христа, что мы исполнили то, что Христос бы исполнил на нашем месте: возлюбил ближнего Своего всем, что у Него есть. Аминь.

По материалам сайта www.semyaivera.ru.